На Афоне со Святителем

«Приедут паломники, надо будет что-то писать. Интересно, конечно, будет, все-таки Афон, но только вот… будет «как всегда» классический рассказ паломника». Такие мысли крутились в голове, когда на Литургии звучало: «Еще молимся…» - и дальше шла молитва о путешествующих. Они явно задерживались, и все как-то успокоились и привыкли к их отсутствию. И все шло своим ходом, даже их возвращение оказалось на редкость классическим: давно известно, что если кого-то много времени не видел, - сходи на акафист Святителю Иннокентию и наверняка повстречаешь пропажу. Так уж сложилось  у наших прихожан, что как овечки к своему пастырю стекаются они по воскресеньям в Знаменский собор к мощам Святителя, эдакий «смотр активного состава».

Правда, в тот раз мы никого не искали и вдруг  увидели батюшку, проскользнувшего в алтарь. «Приехали» - стали шептаться вокруг. А потом батюшка взахлеб рассказывал о поездке, и все думалось, неужели не устал: с самолета и в народ. И только прослушав все еще раз, я поняла, что привело тогда о. Максимилиана (Клюева) в Знаменский храм, - он спешил к Святителю, с которым не расставался всю дорогу.

«Эта такая живая связь, - рассказывает о. Максимилиан, - которая привела в восторг и священный трепет наших паломников, Господь так соединяет события и людей, что видна его десница в руководстве людьми. С самого начала, когда мы зашли в Андреевский скит и там увидели храм святого Иннокентия Иркутского и его изображение на стене, сразу почувствовали, что-то родное и близкое, такое спокойствие и внутреннюю радость. На Афоне вообще радостно ходить по монастырям, но здесь было что-то родное, домашнее. Даже в Пантелеимоновом  монастыре мы не чувствовали себя так, как в этом скиту. А когда мы прошли несколько метров от ворот и увидели прямо на стене изображение Святого Иннокентия Иркутского, то мы вообще пришли в восторг и решили, что надо обязательно раздать братии иконочки святого, которые у нас остались от крестного хода.

Хотя братья – греки, но мы все-таки стали им объяснять, что мы с Иркутска: «Фром Иркутск, Иннокентий» и они понимали, а некоторые говорили: «липсон, липсон», т.е. «мощи, мощи», хотели, чтобы мы передали им частицу мощей.

Это был первый приход в скит. В Андреевском скиту мы оставили свои вещи, так как уже купили ладан, иконы, довольно большой груз и пообещали прийти дней через пять. И после этого мы прошли несколько монастырей и побывали на вершине горы Афон, и вот приходим дней через пять в скит. Еще долго думали, то ли нам пешком идти, то ли на автобусе. Решили на автобусе, думаем: то ли нам до Кареи доехать, то ли выйти при въезде, то ли до центрального пункта доехать, где все выходят, то ли выйти на скиту. Думаем, да что такое, автобус большой, будем народ беспокоить, выйдем, где все и пройдем несколько метров. Если бы мы вышли вместе со всеми, то в скит скорее всего сразу бы не пошли, потому, что там центральная площадь, храм «Достойно есть», много людей, магазины, и мы бы тот самый момент пропустили…

И тут один человек все-таки выходит, ну раз остановка, то мы тоже выходим. Тот человек пошел в другую сторону, а мы втроем пошли еще несколько метров от дороги, там спуск и уже видны монастырские ворота. Подходим и видим, что братия прямо у ворот стоит в облачении и кого-то встречают. Немного смутились, обернулись, никого нет, только мы втроем. Мы так сторонкой, сторонкой и присоединились к этим людям. И тут же за нами заезжает два микроавтобуса из которых выходит игумен, архимандрит Ефрем. Начинают что-то доставать… В трепете все молятся, такой восторг у людей, и мы тоже этим восторгом заразились, думаем, что же такое-то? Выносят такую большую икону, я говорю: Костя снимай, снимай, что там такое? Открывают, а там… красивейшая мозаика Иннокентия Иркутского, которую сделали в Греции для ниши на стене,  вместо того монохромного изображения на стене, которое мы увидели в первый раз. Архимандрит нас не знал, а братия вспомнили, что мы приходили, на нас показывают, что вот мол братья-то из Иркутска. Архимандрит заинтересовался, давай нас расспрашивать, мы как-то попали сразу в центр событий. Тут такое торжество, и вот из Иркутска прямо, когда узнали, что секретарь епархии, стали вести переговоры о том, чтобы дать частицу мощей. Но у них немного другие представления о мощах, частица – довольно большой фрагмент, а мы даем, частицу кожного покрова. Потом настоятель сказал, что надо молиться, чтобы узнать захочет ли святой, чтобы его мощи прибыли на Афон. В конце концов, мы договорились, что они сами к нам приедут, узнавали, сколько лететь от Москвы и др. Не знаю, как это все продолжится, но во всяком случае они сказали, что сами к нам приедут.

Мы стали искать прежде оставленные нами вещи. Но никто не помнил, что мы их оставляли. Поскольку к нам было пристальное внимание, все стали помогать их искать и нашли их у кельи старца. А ему все, что дается – это дар, он может раздать это другим людям. Удивительно, что мы успели до того, как он вернулся в монастырь после отсутствия.

Потом мы стали просить, что бы нас в костницу привели, к святым главам, к главе Иннокентия Сибирякова. Не знаю, как часто они там открывают, но нам сразу согласились открыть. Дали одного брата, который нас провел, все нам рассказал. Мы приложились к главе, даже сфотографировали, правда, без вспышки.

А еще там было такое событие. Это скит в честь русских святых. Когда открывали храм иконы Божией Матери, не помню точно какой, но Петербургской, то в день открытия, совершенно случайно приехал настоятель этого храма из Петербурга. Привозят Иннокентия,  и такая же история с нами возникает.

Это, конечно, привело их в восторг и трепет.

Ну а мы-то, ведь и крестные ходы с ним проводим, и служим рядом… И такое явное свидетельство: мы пришли даже не в тот же день, а в ту же минуту! Это просто чудо. Ведь мы даже не знали и могли бы даже на автобус не сесть, или выйти не том месте. А тут сели и вышли вовремя! Мы пять дней ходили по монастырям и пришли в принципе за вещами…»

Конечно, были и другие происшествия с нашими паломниками, тоже удивительные, так например они искали на горе документы для одного из московичей у которого не было сил самому подниматься в гору повторно. Пропажа вернулась к хозяину совершенно необъяснимым образом, как раз тогда, когда Константин отзвонился на вершине и сказал, что ничего нет, москвич Сергей нашел документы в рюкзаке на самом видном месте, хотя перед этим всей группой перетрясали его поклажу, и никаких документов не было.

А еще всех удивляла наша скорость передвижения: «Впереди летел о. Игорь, а мы с Костей за ним скакали с камня на камень». Но здесь уж для нас нет ничего удивительного – привычка и хорошая спортивная форма,  да то, что «мы ведь все время на трехтысячник ходим в лагере в Тунке».

Но главное, все-таки, близость Иннокентия и то как «произошла» эта поездка:

«Обычно люди за полгода собираются, а тут мы все сделали за десять дней: и визы, и свой человек в Москве нашелся, и мне отпуск дали и причина нашлась, чтобы поехать».

Чудесным образом освящен и храм на Афоне в честь Иннокентия Иркутского:

«Бытует такое мнение, что Иннокентий Сибиряков сюда приехал, и так как он был такой популярный, и у него было много денег, то в честь его святого и решили освятить этот храм. И у меня такое было представление: «хозяин - барин», хочу, что бы храм был в честь моего святого». А на самом деле не так было. За тридцать лет до того, как он сюда приехал, построили храм и пригласили архиерея, кажется из Полтавы, и должны были храм в честь Казанской иконы Божией Матери освящать. А во время освящения архиерей вдруг говорит, видимо Господь ему такое вразумление подал: «нет, будем во имя Иннокентия Иркутского освящать». На вопрос «почему» он ответил, что вскоре приедет тезоименитый покровитель скита на Афон. То есть сам храм Иннокентия Иркутского к Иннокентию Сибирякову прямого отношения не имеет, когда Иннокентий Сибиряков приехал, храм уже был. На его деньги был достроен Андреевский собор, самый большой собор на Балканах… В скиту русском самый большой собор на Балканах»

Много нового привозит каждый паломник, иногда кажется, что по рассказам очевидцев известно почти все о святом месте. Думается, подробные описания в паломнических историях – не самое главное. Внимание обостряется именно тогда, когда впечатления наполняются личными переживаниями от  соприкосновения со святыней. Все время хочется спросить: «что же ты чувствовал?»

О. Игорь Бакшеев делится своими переживаниями:

«Думаю, все наши чувства и ощущения были одинаковы: просто пронзило чувство от того, что с нами Бог… и Иннокентий с нами. Это необъяснимо, невероятно. Мы, христиане, привыкли, к тому, что с нами что-то происходит, но то, что было, редко бывает в жизни каждого человека. Ведь на пять минут же зашли, - забрать вещи и уйти, и тут икона… красивейшая икона Иннокентия, которую делали, может два, может три года. Такая мозаика долго изготавливается даже самым профессиональным мастером, а если у мастера еще и проблемы какие-то житейские…

Когда едешь в паломническую поездку, не все это понимают. Есть люди, которые по своей природе путешественники. А многие не понимают: зачем это нужно, мол, сиди дома и молись. Вот приехали на Афон. Зачем это? Где-то какая-то часть сомнения есть у всех. А когда все это происходит, то понимаешь, - Бог с тобой. И в Иркутске не произошло бы всего этого. А тут ты чем-то пожертвовал, - и Богу угодно. Мы оторвались от привычной жизни, от суеты, пожертвовали какими-то своими делами, личным временем для того, чтобы прикоснуться к святыням, и вот нам было показано такое. Когда это произошло, мы в тот же день решили, что эта поездка была по благословению Божию, что она не спроста, и каждому однозначно пошла на пользу, бесследно не прошла. Я чувствую, что со мною происходят изменения, и это не моя заслуга. Ведь как бывает, ты пытаешься что-то изменить, прилагаешь усилия, а тут ни чего не делал, а в душе что-то происходит, - и уже ясно, нет это не ты добился… Идешь, ищешь, ищешь чего-то и не добиваешься и уже руки опускаются и нет сил и воли нет. И вдруг раз - и Господь дал то к чему стремился, и тогда начинаешь чувствовать себя духовно более здоровым человеком.

У меня были раньше мысли поехать на Афон, но мечты такой не было, Мечта была поехать в Иерусалим, и когда там побывал, то понял, и так оно и есть, - выше нет ничего. Зачем Афон? Немножко не понятно становится. А потом я понял, что есть Иерусалим, а есть Афон. Иерусалим – это величайшие чудеса Божие, которые там произошли… Христос там и распялся, и воскрес, и вознесся, - все это в Иерусалиме. И все самое скверное там совершилось, пророков там убили. И самая глубина грехопадения видна в Иерусалиме. Там контраст: черное и белое. А на Афоне только белизна, чистота, там же Богородица, никакого преступления там не совершалось. Такой чистоты девственной, как на Афоне нигде нам не встретить, не найти. Все эти ощущения обострились после того, как мы Иннокентия там увидели. Удивительных моментов было много, как будто Бог за руку водит. Нас все время сопровождал кто-нибудь с именем Серафим. И когда мы отправились после Афона в Италию, с нами тоже поехал человек по имени Серафим. Еще сомневались, стоит ли брать его в группу. Но потом его стараниями нам была устроена такая встреча, оказалось, что он пять раз был в Италии, и у него там полно знакомых. Благодаря ему мы прибывали там в лучших условиях, нас радушно встречали, кормили, поили, пели песни. Ведь как бывает: привыкли, что в паломничестве всегда проблемы какие-то, все время думаешь: где есть, как спать, как все это дешевле сделать, а тут нет».

-          То есть на Афоне побывали как дома?

-          Точно. Как на Афон въехали, и после Афона тоже - все, никаких проблем, и Иннокентий всегда с нами был…

Пресс-служба

Иркутской епархии

Подготовлено: Ольга Долбня